[Воспоминания о Тарасе Шевченко. — К.: Дніпро, 1988. — С. 447-449; 578.]

Попередня     Головна     Наступна

А. М. Лазаревский

ГРОБ Т. Г. ШЕВЧЕНКО В КИЕВЕ

После десятидневного путешествия с гробом Т. Г. Шевченко, 6 мая к вечеру, мы, провожавшие гроб из Петербурга до Киева, приблизились к Никольской слободке. Здесь гроб был встречен род-/448/нею поэта, с Варфоломеем Григорьевичем Шевченком во главе, и толпою преимущественно студенческой молодежи. Перед мостом лошади были отпряжены, и студенты повезли дроги с гробом на руках. Между тем, куда везли гроб, где будут его хоронить, — никто не знал... «Названый брат» поэта В. Г. Шевченко (умер в 1893 г.), по близким отношениям к покойнику, решил было вопрос о похоронах еще до прибытия тела в Киев; предположил он похоронить тело поэта на Щекавицком кладбище, где была уже, как говорят, приготовлена и могила. Но еще на дороге от моста к Киеву возникли по этому вопросу пререкания, и пока решено было поставить гроб в первой по дороге церкви — Рождества Христова, на Подоле. Но священник этой церкви о. Иосиф Желтоножский не мог без дозволения властей разрешить постановку гроба в церкви, и В. Г. Шевченко за таким разрешением отправился к благочинному подольских церквей, которым тогда был теперешний кафедральный протоиерей П. Г. Лебединцев. Но оказалось, что и благочинный своею властью не может дать такого разрешения; за последним нужно было отправиться к высшим властям. Пока пришло разрешение, гроб остановили на подольской набережной, около башенных ворот. Ждали мы, впрочем, не долго: скоро получено было разрешение и митрополита и генерал-губернатора — поставить гроб поэта в Христорождественской церкви. У последней гроб был встречен облачившимся в ризы П. Г. Лебединцевым и настоятелем церкви о. Желтоножским, которые по внесении гроба в церковь отслужили краткую литию. Затем мы, провожавшие гроб, отправились (не помню — куда именно) решать вопрос, где же хоронить привезенное тело Тараса Григорьевича: в Киеве или в Каневе, как на том особенно настаивал Г. Н. Честаховский. После долгих разговоров и споров решено было хоронить поэта около Канева, причем такое решение почти всецело принадлежит Честаховскому, о чем и свидетельствуем здесь перед теми, кому знать это интересно. Решено было, что на другой день гроб будет перевезен на пароход для дальнейшего путешествия тела поэта в Канев. При этом же было решено — перед отъездом из Киева фотографировать гроб, собрав вокруг него родичей поэта. Для этого на другой день, 7 мая, перед обеднею (было воскресенье) гроб Тараса Григорьевича был вынесен на церковный двор, поставлен на тех дрогах, на которых он привезен был из Петербурга, и обставлен роднёю поэта, окруженною нахлынувшею толпою народа. Этому случайному сборищу людей Честаховский хотел было придать хотя некоторый порядок, хотел было поставить на виду некоторых из почитателей умершего поэта, напр., И. М. Сошенка, но толпа суетилась и мешала всякому порядку. Установив кое-как родню поэта (причем на более видных местах поставлены были: сестра поэта Ирина Григорьевна, по мужу Бойко, и его братья Никита и Осип Григорьевичи), Честаховский дал знак фотографу Воюцкому — и явился приложенный к настоящей книжке рисунок — «Гроб Т. Г. Шевченка в Киеве у Христорождественской церкви». На этом рисунке обозначены цифрами следующие лица: 1 — Никита Григорьевич, 2 — Осип Григорьевич, 3 — Ирина Григорьевна, 4 — Варфоломей Григорьевич Шевченко, 5 — И. М. Сошенко (малозаметен, хорошо видна лишь его лысина) и 6 — Г. Н. Честаховский, которого кто-то толкнул, и он вышел с двойным лицом. После фотогра-/449/фирования гроб был снова внесен в церковь и отслужена была обедня. Позже отслужена панихида, после которой гроб снова поставлен был на дроги и повезен на пароход, чтобы назавтра (8 мая) рано плыть в Канев и тем исполнить завещание поэта... Этим завещанием, впрочем, не была та предсмертная будто бы воля Тараса Григорьевича, о которой рассказывает М. К. Чалый в своей книге «Жизнь и произведения Тараса Шевченка». Здесь (стр. 191) говорится, «что присутствовавший при последних минутах жизни поэта Грицько Честаховский, заявил (при решении вопроса — где хоронить), что на предложенный им умирающему вопрос: где похоронить его? он отвечал: «В Каневе». Но мы хорошо помним, что Честаховский «при последних минутах жизни поэта» не находился, да если бы и находился, то у него, ввиду предсмертных страданий Тараса Григорьевича, не хватило бы духу спрашивать умирающего о месте похорон. Хорошо также знаем, что никакого завещания, ни письменного, ни словесного, Тарас Григорьевич о месте своего погребения не оставлял, а мысль его друзей о погребении тела умершего около Канева (где поэт собирался строить себе «хату») основана была лишь на поэтическом завещании.

Вот это-то завещание страстно желая исполнить, Г. Н. Честаховский и говорил о предсмертной будто бы воле поэта...

Біля труни Шевченка в Києві, 1861.

А. М. Лазаревский

ГРОБ Т. Г. ШЕВЧЕНКО В КИЕВЕ

(С. 447 — 449)

Впервые опубликовано в ж. «Киевская старина» (1894. — № 2. — С. 314 — 317) под заголовком «Гроб Т. Г. Шевченко в Киеве, у Христорождественской церкви (7 мая 1861 г..)» в качестве пояснения к помещенному в этом же номере фотографическому снимку родственников Шевченко у его гроба. Печатается по первой публикации.

Попередня     Головна     Наступна