Уклінно просимо заповнити Опитування про фемінативи  

Предыдущая       Главная       Следующая




УКРАИНА И «УКРАИНСКИЙ ВОПРОС» В ПОЛИТИКЕ ЧЕХОСЛОВАКИИ









Чехословацкое государство, возникшее при поддержке Антанты в октябре 1918 года, объединило в пределах своих границ территорию исторической Чехии, Словакии, а также земли с венгерским и украинским населением — Закарпатскую Украину, вообще не связанную с чехословацким государством ни историческими, ни этническими узами 1.

В этой ситуации перед Чехословацкой республикой встали серьезные внешнеполитические проблемы, в частности — поддержание нового территориального status quo в Европе, установленного Версальским мирным договором 1919 г. Из этого вытекали не только внешнеполитическая активность молодого государства, но и его отношение к государственническим устремлениям других, прежде всего соседних, народов. Не случайно один из основателей Чехословацкой республики, министр иностранных дел Э.Бенеш сразу же после провозглашения независимости страны в меморандуме правительствам стран Антанты отмечал особое геополитическое положение нового государства в Центральной Европе, с территории которого можно оказывать непосредственное влияние на Австрию, Венгрию, Италию и Польшу, а тем самым — на Россию и Украину, и подчеркивал значение своей страны в блокировании большевистской угрозы с Востока 2.

Одной из важных составляющих внешнеполитического курса ЧСР с самого начала ее создания была политика в отношении Украины. Эта политика изменялась под влиянием различных обстоятельств и, в значительной степени, обусловливалась общим отношением Чехословацкой республики, ее руководителей и политических деятелей к украинскому вопросу, украинской государственности и украинцам вообще. В то же время она во многом зависела от отношения к Украине Антанты, стран-участниц Парижской мирной конференции, от развития событий в России и на украинских землях, от ситуации на русско-украинском фронте, от политики Австрии, Венгрии, Польши и Германии по отношению к Украине и, наконец от того, какое течение в политических кругах ЧСР брало верх — пророссийское, имперское (К.Крамарж и его окружение) или симпатизировавшее национально-культурным устремлениям и идеям государственности украинцев (Т.Масарик, Э.Бенеш и др.). Последнее стало в 20-е годы доминирующим.


§1. Образование Чехословацкой республики
и «украинский вопрос»

Важным морально-политическим фактором развития чехословацко-украинских отношений было то, что Украина в годы первой мировой войны сыграла, возможно, наиболее значительную роль в истории чехословацкого национально-освободительного движения. Достаточно напомнить, что в Киеве с 1916 г. заседало правление «Союза чехословацких обществ в России», тут проходили съезды его делегатов, находилось главное отделение (филиал) Чехословацкого Национального Совета — высшего представительского органа нации, первоосновы будущего чехословацкого правительства, а также штаб чехословацкой армии и ее запасные батальоны. И, наконец, — именно в Киеве в течение более четырех месяцев пребывал будущий первый президент Чехословацкой республики Томаш Г. Масарик.

Т.Масарик поддерживал национально-освободительную борьбу украинского народа, активно сотрудничал с М.Грушевским, В.Винниченко, С.Петлюрой, А.Шульгиным и другими деятелями Центральной Рады, закладывая основы чехословацко-украинских отношений. Украинскую Народную Республику признали Чехословацкий Национальный Совет, а также, по приказу последнего, — чехословацкая армия, находившаяся на территории Украины.

Правда, благосклонное отношение Т.Масарика к Центральной Раде изменилось (после провозглашения ею IV Универсала и особенно после подписания мирного договора с центральными государствами в Брест-Литовске) на отрицательное, ведь Украина, заключив мирный договор, обратилась за помощью к тем, кого чехи и словаки считали своими главными врагами и от поражения которых зависел успех борьбы за независимость чехословацкого государства. Кроме того, полная самостоятельность Украины противоречила взглядам Масарика на украинский вопрос и на послевоенное устройство Европы.

Т.Масарик в целом был хорошо знаком с украинскими делами, прежде всего благодаря совместной политической деятельности с представителями Галиции в Венском парламенте в 1907–1911 гг., дружеским отношениям с И.Франко и другими выдающимися украинскими деятелями и в связи с научным интересом к славянским проблемам, в частности к истории России и Польши. Он признавал существенные отличия между «малороссами» и «великороссами», национальное и этнографическое единство «малороссов» и «русинов», разделенных политическими границами, относил украинцев к самым большим угнетенным народам, симпатизировал их национально-освободительной борьбе и с пониманием относился к национально-культурным и политическим, «самостийническим» требованиям. Масарик всегда подчеркивал, что украинский вопрос — не только языковый, но также политический и культурный. Он трактовал его, как правило, в общеславянском контексте, принимая во внимание прежде всего его реальное содержание, силу и слабость украинского движения по сравнению с другими славянскими народами и считая, что лишь жизнеспособность и реальные силы каждой нации определяют ее сущность 3. С этой точки зрения Т.Масарик не мог представить себе Украину как государство полностью самостоятельное. Любое политическое решение украинского вопроса, по его мнению, должно было идти лишь в направлении той или иной государственной связи (самоуправление, автономия, федерация) с Россией, которой надлежало как можно быстрее стать демократической. Такая государственная связь   в его представлении была надежной защитой от пангерманизма. В то же время государственная независимость Украины рассматривалась им как возможная причина нового раскола в лоне славянства и ослабления великодержавной силы России, — главного противовеса пангерманской опасности для славянских народов. Причем как реальная, рассматривалась угроза того, что самостоятельная Украина попадет под влияние Германии, превратится в ее колонию. Вот почему Т.Масарик после провозглашения IV Универсала Центральной Радой откровенно заявил: «Мы признали Украину, когда она III Универсалом провозгласила себя государством, но в рамках федеративной России. Это мы могли принять исходя из чешской и славянской ситуации... Мы признали Украину как часть России и думали, что Украина ещё будет воевать. Но в IV Универсале сказано, что войны не будет, что будет мир, и, в частности, с Австро-Венгрией... Лично я не могу признать самостоятельную Украину вне рамок России как правовое и политическое образование. Это решительно противоречит моему мне-нию. Разбивать Россию, на мой взгляд, — это просто работать на Пруссию» 4.

Рассуждая далее о послевоенной реконструкции Восточной Европы и необходимости создания новых государств, Масарик вновь возвращается к вопросу о будущем украинского народа: «...Венгерские малороссы (закарпатские украинцы. — Авт.) желают стать автономной частью чехословацкого государства... Малороссы в Галиции, Буковине определят свою будущность и, в частности, свое отношение к Польше и Украине... Россия объединится в федерацию народов... Украина будет автономной частью России — попытка быть самостоятельными показала украинцам, что их отделение от России ведет их в подчинение немцам...» 5.

Чехословакия не поддерживала «украинский сепаратизм», когда речь шла о Надднепрянской Украине. Такую же позицию ЧСР занимала и в отношении западноукраинских земель, в частности Восточной Галиции: ЧСР официально не признала правительство Западноукраинской Народной Республики. В то же время Чехословакия не признавала притязаний Польши на Восточную Галицию, считая, что последняя имеет право соединиться с другими украинскими землями и, таким обазом, также стать составной частью будущей российской демократической федерации. Чехословацкие политические и особенно хозяйственные круги были весьма заинтересованы в перенесении границ России к Карпатам и образовании общей чехословацко-российской границы 6.

Осторожность и взвешенность чехословацкой внешней политики в украинском вопросе в конце и после первой мировой войны были обусловлены прежде всего позицией относительно «единой и неделимой России» победивших государств Антанты, ведь, как отмечал руководитель чехословацкой делегации на Парижской мирной конференции Э.Бенеш, «никто из союзников не хотел независимого украинского государства, допускалось, в крайнем случае, создание Российской федерации, в которой Украина имела бы свое автономное место» 7.


§2. Развитие двусторонних связей

Географическое соседство Чехословакии и Украины, политические интересы и экономические нужды соседних народов были объективной предпосылкой развития взаимных хозяйственных связей. Как отмечал в 1919 г. профессор С.Днистрянский, активный сторонник чешско-украинского сближения, «преимущественно хлеборобская Украина и преимущественно промышленная Чехословакия взаимно могут дополнять друг друга и как бы естественно к этому предназначены» 8. Еще решительнее по этому поводу высказывался в 1922 году журнал «Нова Україна», выходивший в Праге. «Потребности украинского хозяйства так велики, — отмечалось в передовой статье «Украина и Чехословакия», — что без международного обмена, а в ближайшее время — просто помощи, Украина обойтись не может. Характер чешской индустрии таков, что Украина может быть удовлетворена. Нужный Украине капитал должен прийти из Чехословакии» 9.

Чехословацкие правящие круги пытались установить тесные политические и экономические отношения с украинскими правительствами как на востоке, так и на западе Украины. Подтверждением этого является обмен дипломатическими миссиями между правительствами ЧСР и ЗУНР (конец 1918 г.) и ЧСР и УНР (Директорией) в начале 1919 г., которые, хоть и носили неофициальный характер, активно работали на ниве украинско-чехословацкого сотрудничества, прежде всего хозяйственного 10.

Отношения Чехословакии с Западноукраинской Народной Республикой, вследствие чехословацко-польских противоречий и соперничества, занимали важное место во внешнеполитической концепции ЧСР (в рядах армии ЗУНР, например, по согласию правительства ЧСР было немало чехословацких офицеров). В определенных политических кругах западноукраинского общества, прежде всего русофильской ориентации, еще с конца 1918 г. обсуждался вопрос о возможности присоединения территории Прикарпатья и Лемковщины на правах автономии к Чехословакии 11.

Вопрос о восстановлении ЗУНР и создании федерации между Восточной Галицией и Чехословацкой республикой поднимали также в конце 1919 г. представители украинской эмиграции в ЧСР перед правительством этой страны, а осенью 1920 г. — Украинская национальная рада в США перед руководителями Антанты 12. Все это, с одной стороны, усложняло чехословацко-польские отношения, а с другой — использовалось чехословацкой дипломатией в сложных переговорах с Польшей относительно общей границы и возможного использования ее территории для транзита чехословацких товаров на восточные рынки. Не случайно уже в декабре 1919 г. президент ЧСР Масарик вынужден был заверить польского посла в Праге Малчевского, что Чехословакия уже не заинтересована в общей границе с Россией и удовлетворится общей границей с Румынией, которая установилась с присоединением к ЧСР Закарпатья и имела определяющее значение для реализации чехословацких планов по созданию «Малой Антанты» 13.

Исходя из главной цели своей внешней политики — закрепления того соотношения сил, которое сложилось после первой мировой войны в Центральной и Юго-Восточной Европе, правящие круги Чехословакии в целом положительно восприняли окончание советско-польской войны и подписание Рижского мира 1921 г. А вскоре они вынуждены были пойти на нормализацию отношений с Польшей: в октябре 1921 г. был подписан чехословацко-польский договор о нейтралитете и снятии послевоенных взаимных претензий, а также секретный дополнительный протокол, касавшийся прежде всего судьбы западноукраинских земель. Согласно этим документам чехословацкое правительство по существу соглашалось на захват Польшей Западной Украины и подтверждало восточные польские границы, установленные Рижским договором. Оно обещало поддержать на международной арене претензии Польши на Восточную Галицию и отказывалось от сотрудничества с деятелями бывшей ЗУНР во главе с Петрушевичем 14. Этим политическим актом была подведена черта под официальной политикой и отношениями Чехословакии с самостоятельными украинскими государственными образованиями — правительствами УНР и ЗУНР.

С этого времени правительство Чехословацкой республики, оставаясь в дальнейшем принципиальным противником Советского государства и занимая выжидательную позицию по отношению к нему, под давлением международных обстоятельств (Генуэзская конференция, выход Советской России из внешнеполитической изоляции и др.) и финансово-промышленных кругов своей страны вынуждено было постепенно менять свою восточную политику, в частности, способствовать экономическому и политическому сближению между двумя государствами. Что касается Советской Украины, то Чехословакия признала ее де-факто в мае 1921 г., когда в Прагу прибыл глава торговой миссии УССР М.Левицкий, а в Харьков — чехословацкий представитель В.Бенеш. После длительных переговоров 6 июня 1922 г. в Праге был подписан временный торговый договор между УССР и ЧСР, открывший широкие возможности для взаимовыгодного украинско-чехословацкого экомического сотрудничества.

Этот договор не был только торговым: по настоянию украинской стороны он имел статьи политического характера. В преамбуле договора подчеркивалась необходимость придерживаться нейтралитета в случае конфликта одной из сторон с третьим государством. В статье I речь шла об учреждении в обоих государствах представительств, которые должны были быть «самостоятельными представительствами соответствующего Государства в другом Государстве». Вместе с тем, правительства брали на себя обязательства прекратить официальные сношения с различными учреждениями, представительствами, организациями и особами, «имеющими своей целью борьбу против правительства другого Государства». «Правда, — отмечалось в отчете Народного комиссариата иностранных дел УССР в октябре 1922 г., — этот договор как временный оставляет открытым вопрос о признании де-юре Советской власти, но в то же время он предоставляет представительствам договаривающихся сторон все права и преимущества дипломатического корпуса и рассматривает их как единственные представительства данного государства в другой стране. Таким образом, этим договором закрепляется фактическое признание Советской власти» 15.

Об изменениях в чехословацкой политике в украинском вопросе речь идет и в докладной записке главы дипломатической миссии УНР в Праге М.Славинского правительству УНР от 15 января 1921 г.: «В это время под влиянием все более ясно проявляющейся невозможности возврата к старому на землях бывшей России... в высших официальных и общественных чешских политических кругах назревает время перехода этих кругов от нынешней выжидательной нейтральности и даже безразличия к активной политике в украинском деле» 16.

Действительно, в 1921–1922 гг. украинский вопрос занимал одно из центральных мест во внешнеполитической деятельности правительства Чехословацкой республики. Наряду с установлением экономических связей с советской Украиной, развитием взаимовыгодных контактов между внешнеторговыми организациями, экспортными фирмами и предприятиями двух республик, это и активное участие Чехословакии в оказании помощи пострадавшим в Украине вследствие голода 1921–1922 гг., и в ре-шении проблем беженцев и украинской эмиграции в ЧСР.

Однако широкие возможности и перспективы чехословацко-украинских отношений, торгово-экономических связей и сближения, заложенные в конце первой мировой войны и в первые послевоенные годы, в следующий период заметно ослабели, а с образованием СССР понятие «Украина» вообще исчезло из внешнеполитических концепций и доктрин ЧСР.


§3. Украинцы в ЧСР, проблема Подкарпатской Руси

В 20–30-е годы для Чехословакии, ее президента и правительства украинский вопрос оставался актуальным, но уже не во внешней, а во внутренней политике. В этот период на первый план вышла проблема украинцев, оказавшихся в составе Чехословацкой республики вследствие драматических событий Первой мировой войны. Речь идет о политике чехословацкого правительства по отношению к более чем 400 тыс. русинов-украинцев Закарпатья, присоединенного под названием «Подкарпатская Русь» к ЧСР решениями Парижской мирной конфереции 1919 г., а также по отношению к более чем 20 тыс. эмигрантов из других украинских земель, вынужденных покинуть родину и получивших убежище в Чехословакии.

Прага поддерживала прежде всего демократические течения в среде эмиграции с учетом ее многонационального состава. В частности, в отличие от правительств других европейских стран, где находились беженцы из России, правительство ЧСР, предоставляя помощь, выделяло (по крайней мере до 1924 г.) русскую и украинскую эмиграции как самостоятельные. Позже в центре политики чехословацкого правительства относительно эмигрантов из России и Украины оказались почти исключительно вопросы развития науки, образования и культуры.

При поддержке правительственных и общественных кругов Чехословакии и по инициативе выдающихся представителей украинской эмиграции в 20 — 30-е годы в республике были созданы и успешно работали десятки украинских научных учреждений, учебных заведений, организаций, обществ и издательств (Украинский свободный университет, Украинская хозяйственная академия, Украинский высший педагогический институт им М.Драгоманова, Украинская студия пластических искусств, Музей освободительной борьбы Украины, Украинский общественный издательский фонд и т.д.), в которых объединились лучшие силы украинской интеллигенции, обогатившие своим творческим трудом украинскую и мировую науку и культуру 17. Больше того, в межвоенные годы Прага наряду с Харьковом, Киевом и Львовом стала центром украинской культурной, научной и даже общественно-политической жизни и до 1945 г. оставалась наиболее активным средоточием украинской эмиграции в Европе.

Однако с конца 20-х годов политика чехословацкого правительства по отношению к украинской эмиграции начала претерпевать существенные изменения. Украинские научные и культурно-просветительные организации утратили прежнюю поддержку, а некоторые из них были ликвидированы. Одной из причин такого положения был экономический кризис начала 30-х годов, вызвавший значительное сокращение бюджета ЧСР. Но прежде всего сказывалось возрастание влияния чешских национальных социалистов, традиционно поддерживавших пророссийское направление во внешней политике. Враждебно воспринимали поддержку «врангелевцев» и особенно «петлюровцев» левые силы, в первую очередь чехословацкие коммунисты. К тому же со временем надежды на демократические преобразования в России начали таять, а с ними — и политические расчеты, связанные с послеоктябрьской эмиграцией.

В 1934 г. между ЧСР и СССР были установлены дипломатические отношения, а в 1935 г. был подписан Договор о взаимопомощи. Условия деятельности политической украинской эмиграции в ЧСР, особенно ввиду ее контактов с представителями немецких властей, существенно ухудшились. Против ее поддержки выступало и польское правительство.

К тому же все более неблагоприятным для Праги становился ход культурно-политических процессов на Подкарпатской Руси (в Закарпатье). С конца 20-х годов при самом активном участии украинских эмигрантов тут усиливалась проукраинская ориентация на независимость, расценивавшаяся как угроза территориальной целостности Чехословацкой республики.

Руководители Чехословацкой республики рассматривали эту проблему как внутриполитический вопрос, исходя из того, что «судьба Подкарпатской Руси решена на целые столетия и решена окончательно... Чехословакия, согласно решению мирной конференции, однажды став владельцем этой области, от этой земли никогда не откажется...» 18. В то же время, в Праге прекрасно осознавали этническую принадлежность коренного населения Закарпатья — русинов-украинцев — к украинскому народу, их исторические устремления к соединению с кровными братьями по другую сторону Карпат и все более сильную с начала XX века проукраинскую политическую ориентацию населения края. Чехословацкие руководители понимали, как признавался в своих воспоминаниях Т.Масарик, что присоединение Подкарпатской Руси к ЧСР значительно актуализирует вопрос об отношении Чехословакии к Украине и украинскому народу вообще, обозначает важность украинского вектора в ее внешнеполитической деятельности 19.

В соответствии с Сен-Жерменским договором от 10 сентября 1919 г. Чехословакия обязывалась «установить территорию русинов к югу от Карпат в границах, определенных главными союзниками и дружественными государствами, как автономную единицу в рамках чехословацкого государства, с наивысшей степенью самоуправления, какая только возможна при сохранении единства Чехословацкого государства» 20.

Всесторонне и взвешено оценивая все положительное и отрицательное в развитии Закарпатья в период ее нахождения в составе ЧСР (1919–1939 гг.), следует признать: несмотря на то, что практически до последних дней существования Чехословацкой республики автономия Закарпатья оставалась на бумаге (по ряду субъективных и объективных причин некоторые сдвиги происходили только с октября 1938 г. до 15 марта 1939 г.), а политика чехословацкого правительства в крае носила непоследовательный, во многом противоречивый характер, в общем нельзя отрицать положительные тенденции в социально-экономическом и культурно-политическом развитии Закарпатья в межвоенные годы. Во всяком случае, судьба на этот раз была значительно «благосклоннее» к закарпатцам, чем, например, к населению Буковины или Восточной Галиции и Волыни, захваченных соответственно Румынией и Польшей. Чешское правительство в населенные украинцами территории вкладывало больше средств, чем изымало. С 1919 по 1933 год, например, государственные инвестиции в развитие Закарпатья составляли около 1,6 млрд. крон. Все это способствовало значительному оживлению экономической жизни в Закарпатье в 20–30‑е годы. Большинство современных исследователей истории Закарпатья убеждены, что в истории этого самобытного, имеющего сложную историческую судьбу края межвоенный период — один из важнейших и в целом положительных в сравнении с предыдущими и что именно в составе Чехословакии закарпатские русины-украинцы прошли переломный этап в своем социально-экономическом, национально-культурном и этнополитическом развитии, заявили миру о своем существовании, создали, наконец, свое украинское государство — Карпатскую Украину 21.

В целом в межвоенный период Украина и украинский вопрос занимали важное место в политике Чехословацкой республики. Эта политика, несмотря на все тактические зигзаги и детерминированную международной обстановкой эволюцию, была реалистичной и достаточно конструктивной.


§4. Закарпатская Украина в годы Второй мировой войны

Активизация агрессивных действий государств фашистского блока в середине 30-х годов затрагивала прежде всего интересы Чехословакии, к которой все откровеннее предъявляли требования немцы, венгры и поляки. С начала 1938 г. вопрос о судьбе Чехословакии как государства, о Словакии и Подкарпатской Руси — Закарпатье как ее части находился в центре внимания европейских дипломатов и мировой общественности. Украинское Закарпатье благодаря своему геополитическому положению было связующим звеном тогдашней системы европейской безопасности (Малая Антанта, договор о взаимопомощи между Францией, ЧСР и СССР 1935 г.). Именно поэтому чехословацкое правительство накануне национальной трагедии делало все возможное, чтобы удержать этот край в составе республики и дать отпор не только посягательствам Венгрии, считавшей Закарпатье «исторически венгерским», но и претензиям на его часть со стороны Польши (требование общей границы с Венгрией) и Румынии (присоединение восточных территорий, где частично проживали румыны) 22.

В эпицентре международной политики закарпатский вопрос вынесли и события в самом крае, куда в конце 30‑х годов переместился центр западноукраинской национальной жизни. Все более решительные требования закарпатских политических лидеров относительно представления автономии краю, сближение на этой платформе ведущих политических партий Подкарпатской Руси, а также международные обязательства заставили пражское правительство, наконец, вплотную заняться этой проблемой.

Мюнхенский сговор 30 сентября 1938 г. затронул коренные интересы всех народов Чехословакии, в том числе и закарпатских украинцев. Расчленение Чехословакии значительно активизировало автономистские политические силы в Закарпатье (особенно украинофильской ориентации), а также в Словакии, что привело к переменам в Чехословакии. 6 октября 1938 г. автономию получила Словакия, 11 октября — Подкарпатская Русь, и страна превратилась в федеративное государство. В самом Закарпатье получила распространение идея создания «украинского государства в Карпатах» как «центра украинского национального движения». При этом большие надежды возлагались на поддержку Германии 23.

Эти события крайне обострили чешско-украинские противоречия, привели, в частности, 13–14 марта 1939 г. к вооруженным столкновениям между карпатскими сечевиками и чешскими войсками в Хусте, что сделало невозможным военное сотрудничество вооруженных сил ЧСР и молодой армии Карпатской Украины накануне венгерского вторжения в Закарпатье и немецкого в Чехию 24. Окончательное расчленение Чехословакии 15 марта 1939 г. и захват в тот же день с согласия Германии Карпатской Украины венгерскими войсками — на следующий день после провозглашения ее независимости — создали качественно новую ситуацию.

Но вопрос о судьбе Закарпатья, как и других украинских земель, не исчезает из повестки дня международных отношений. В частности, он становится предметом сложных внешнеполитических комбинаций чехословацкого президента в эмиграции Э.Бенеша в его центрально- и восточноевропейской политике и особенно в попытке укрепить союзнические отношения между ЧСР и СССР. Советский Союз был единственной страной, которая в специальном правительственном заявлении осудила оккупацию гитлеровцами 15 марта 1939 г. Чехии и Моравии и хортистами — Карпатской Украины как агрессивный и несправедливый акт относительно Чехословацкого государства. В то же время СССР искал пути сближения с Германией, усиления своего влияния на юге Карпат. 17 сентября 1939 г. согласно пакту «Риббентропа — Молотова» Москва вводит свои войска в восточную Галицию, совершив решающий прорыв в деле воссоединения украинский земель, который, понятно, был неодназначно встречен мировым сообществом. Время, обстоятельства и формы его осуществления не вызывали симпатий и бросали тень на воплощение многовековых национальных стремлений украинского народа. Среди немногих государственных деятелей Европы, прямо и открыто поддержавших эту акцию, был президент Чехословакии Э.Бенеш, 22 сентября 1939 г. в Лондоне встретившийся с послом СССР в Великобритании И.Майским. Последний не только записал в дневнике об одобрении своим собеседником действий Красной Армии, но и отметил: «Он просит лишь об одном — сделать так, чтобы СССР имел общую границу со Словакией. Это очень важно» 25. В ходе этой встречи впервые в чехословацко-советских официальных отношениях был затронут вопрос о послевоенной судьбе Подкарпатской Руси — Карпатской Украины, причем Э.Бенеш допускал только два возможных варианта решения этой проблемы: этот край должен остаться составной частью Чехословацкой республики или, если СССР станет соседом Чехословакии и будет претендовать на него, он может отойти к СССР, но ни в коем случае не к Венгрии и не к Польше 26.

В январе 1939 г. Э.Бенеш очерчивает следующую модель послевоенной Европы: «В Центральной Европе большую роль будет играть Россия... Гитлер поможет нам стать соседями России. После всех катастроф нашей задачей является то, чтобы в Ужгороде была, наконец, Россия, а Пряшев был бы ближе всего к России... Границы с Россией должны быть самыми длинными» 27.

И все же эти и подобные им высказывания Э.Бенеша основывались прежде всего на тактических соображениях: с целью заручиться поддержкой Советского Союза в вопросе ликвидации последствий Мюнхенского сговора и восстановления Чехословакии в границах 1937 г. Анализ отношений между ЧСР и СССР периода второй мировой войны свидетельствует о том, что ни правительство Чехословакии, находившееся в эмиграции, ни советское правительство не имели четкого представления о судьбе Закарпатья: их позиции менялись в зависимости от развития событий на фронтах. Красноречивые факты: СССР первым признал чехословацкое правительство в эмиграции и в годы войны заключил с ним ряд важных соглашений и договоров, а именно: соглашение от 18 июля 1941 года об объединении сил в борьбе против нацизма и формировании на территории СССР чехословацких военных частей, в ряды которых получили разрешение вступать уроженцы Закарпатья, в 1939–1941 гг. убежавшие в Советский Союз и оказавшиеся в застенках НКВД и в концлагерях; договор о дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве от 12 декабря 1943 г., согласно которому СССР брал обязательства не вмешиваться во внутренние дела Чехословакии после войны; договор от 8 мая 1944 г. о постепенной передаче освобожденной территории чехословацкой администрации. Немаловажно, что во всех этих советско-чехословацких документах военного времени было зафиксировано признание со стороны СССР довоенных границ Чехословакии, включая ее восточную часть — территорию Карпатской Украины (Подкарпатской Руси) 28.

Однако со вступлением Советской Армии в октябре 1944 г. в Закарпатье — де-юре территорию Чехословакии — СССР начал нарушать предыдущие советско-чехословацкие договоренности и соглашения, все активнее вмешиваясь во внутриполитическую жизнь освобожденного края, в частности, поставив под контроль действительно народное по своему характеру движение за вхождение Закарпатья в состав Украины 29. В ответ на понятную обеспокоенность и неоднократные упреки чехословацкого правительства, лично Э.Бенеша советской стороне в том, что она нарушает двусторонние и международные договоры и имеет намерение в одностороннем порядке решить вопрос о Закарпатской Украине, из Москвы все увереннее звучало: «Народное движение в Закарпатской Украине — не случайное явление, оно имеет свои национальные и исторические корни, в связи с чем советское правительство не может и не хочет его игнорировать», «не может запретить закарпатским украинцам выразить свою волю» 30. И хотя в этих утверждениях есть большая доля истины (напомним, что под Манифестом про выход Закарпатья из состава Чехословакии и воссоединение его с Советской Украиной, принятым I съездом Народных комитетов края в Мукачеве 26 ноября 1944 г., вскоре подписалось около 250 тыс. закарпатцев), за ними нельзя не почувствовать политику могущественного государства-победителя, направленную на расширение собственной территории за счет стратегически важных регионов, на перемещение послевоенных границ СССР за Карпаты с выходом в Дунайскую низменность и перспективой непосредственного влияния на Центральную Европу.

Под давлением реальных обстоятельств конца второй мировой войны и согласно Кошицкой правительственной программе от 5 апреля 1945 г., в которой подчеркивалось, что вопрос о Закарпатской Украине должен быть решен наиболее справедливо, с учетом волеизъявления ее населения, путем переговоров между СССР и Чехословакией в духе дружбы между ними, 29 июня 1945 г. в Москве был подписан чехословацко-советский договор о Закарпатской Украине. В нем подчеркивалось: «Закарпатская Украина (носящая согласно чехословацкой конституции название Подкарпатская Русь), на основании договора от 10 сентября 1919 г., заключенного в Сен-Жермене, вошедшая как автономная единица в границы Чехословацкой республики, воссоединяется согласно желанию, изъявленному населением Закарпатской Украины, и на основании дружественного договора обеих Высоких Договаривающихся Сторон со своей исконной родиной — Украиной и включается в состав Украинской Советской Социалистической Республики» 31.

Руководство новой Чехословакии уже в начале 1944 г. высказало намерение установить дипломатические отношения с Советской Украиной 32. Например, летом 1945 г. президент ЧСР Э.Бенеш заявил, что Украина могла бы стать ключевым членом славянского блока 33. Однако дипломатические отношения между Чехословакией и Украиной так и не были тогда установлены. Как только был заключен советско-чехословацкий договор от 29 июня 1945 г. о передаче Закарпатской Украины «ее исконной матери — Украине», об установлении дипломатических отношений между УССР и Чехословакией сразу же забыли. Интересно отметить, что подписание этого договора вообще произошло без какого-либо участия украинских дипломатов и представителей Закарпатской Украины, хотя формально текст договора составлялся также и на украинском языке 34.


§5. «Украинский вопрос» в коммунистической Чехословакии

В результате февральских событий 1948 г. народно-демократический строй в Чехословакии был заменен на тоталитарную модель социализма «советского образца». Её атрибутом была новая внешнеполитическая ориентация ЧСР на «союз, дружбу и сотрудничество» с СССР, а официальной доктриной в практике международных отношений и национальном вопросе стала теория «пролетарского, социалистического интернационализма». Она не оставляла возможностей для развития равноправных и взаимовыгодных отношений в рамках так называемого социалистического лагеря, а тем более — для проведения какой-то отдельной политики относительно советских союзных республик, в том числе Украины, на любые проявления «сепаратизма» или «самостийности» которой Москва реагировала очень остро и жестко. Показательно, что сразу же после освобождения Чехословакии от гитлеровцев все украинские учреждения, культурно-просветительские и научные организации, созданные там в межвоенные годы украинскими эмигрантами, были ликвидированы как «антисоветские» и «буржуазно-националистические», а те эмигранты, которые не успели или не захотели эмигрировать на Запад, были насильственно депортированы в СССР и подвергнуты репрессиям 35.

Политика коммунистических властей Чехословакии относительно русинов-украинцев восточной Словакии, в частности, Пряшевщины 36, в первые послевоенные годы способствовала экономическому, культурному и национальному подъему украинского населения республики, среди которого доминировало чувство взаимосвязи с Украиной и родным народом. Созданный 1 марта 1945 г. на съезде делегатов от украинских населенных пунктов и районов в Пряшеве «Украинский национальный совет Пряшевщины» (УНСП) даже пытался на первом этапе решить украинский вопрос в Чехословакии путем объединения украиноязычных северо-восточных районов Словакии с Закарпатской Украиной в составе УССР. В то же время неоднократные попытки законодательно оформить существование и деятельность УНСП и других организаций русинско-украинского населения Чехословакии успеха не имели, так же, как и борьба УНСП за культурно-национальную автономию украинцев в Словакии 37.

Отрицательное влияние на национальное сознание русинов-украинцев ЧСР в послевоенный период оказали также объективный процесс урбанизации, массовое их переселение в 50–60-е годы из преимущественно однонациональных населенных пунктов в полинациональные, например, в западную Чехию и Моравию. Отрицательные последствия имели и искусственная «украинизация», и попытки решения национальных проблем административно-бюрократическими методами и т.п.

Борьба против «бандеровщины», политические процессы 50–60-х годов в Чехословакии над «националистами», в том числе и украинскими, ликвидация греко-католической церкви и насаждение государством православия среди русинов-украинцев, вторжение войск стран Варшавского Договора в 1968 г., дальнейшие «нормализация» и застой в общественно-политическом и социально-экономическом развитии страны также обусловили изоляцию русинско-украинского населения восточной Словакии от Украины. К тому же, со стороны УССР, общественных организаций республики, «идеологическая выдержанность» вылилась в свертывание связей с одноплеменниками в Чехословакии, а забота об их национально-культурном развитии рассматривалась по меньшей мере как нежелательная.

Радикального улучшения ситуации не принесла и революция 1989 г. в Чехословакии. Сложные внутриполитические процессы в стране, развернувшиеся после «бархатной революции», обострение чешско-словацких противоречий, проявления словацкого национализма осложняли процесс роста национального самосознания украинцев ЧСФР. Не способствовали его развитию и «развод» Чехии и Словакии и образование двух суверенных государств. Более того, на волне национально-культурного и политического подъема, вызванного радикальными переменами последних лет, произошло размежевание среди русинско-украинского населения Словакии на «русинов» и «украинцев». Возвращение части украинского населения к старому самоназванию обусловлено рядом исторических, этнополитических и национальнл-культурных факторов. Не последнюю роль в этом сыграли попытки сохранить свою национальную идентичность, сопротивление «словакизации» в условиях создания словацкого государства.


§6. Независимая Украина во внешней политике Чехии и Словакии

Чехия и Словакия объективно заинтересованы в стабильном развитии независимой демократической Украины, так же, как и в поддерке положительных тенденций украино-российских отношений. Для стран Центральной Европы Украина остается стратегическим транзитным путем к рынкам стран СНГ.

Словакия и Чехия по-разному определяют свои концепции развития сотрудничества с Украиной, хотя основными и общими в этом процессе являются следующие факторы: динамичное развитие двусторонних межгосударственных отношений, поиск возможностей регионального интеграционного сближения, интенсификация сотрудничества в общеевропейских структурах.

После 1993 г. Чехия не имеет общей границы с Украиной. «Восточная политика» Чехии концептуально отошла на второй план сравнительно с развитием отношений со странами Европейского Союза. Словакия имеет больше общих интересов с Украиной, в частности, в Карпатском регионе. Украино-словацкие отношения после распада ЧСФР развивались, по сравнению с украино-чешскими, более динамично. Во время визита в Киев 29–30 июня 1993 г. президента Михала Ковача был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве. Важным является констатация отсутствия территориальных претензий. Политическое взаимопонимание между Украиной и Словакией способствует плодотворному развитию экономических связей.

В Праге 26 апреля 1995 г. Л.Кучма и В.Гавел подписали Договор о дружественных отношениях и сотрудничестве между Украиной и Чешской Республикой. Действует совместная комиссия по вопросам торгово-экономического сотрудничества.

Очень важным в политике как Чехии, так и Словакии относительно Украины является привлечение ее к региональным интеграционным процессам. Благодаря позиции Чехии и Словакии Украина в июне 1996 г. стала членом Центральноевропейской инициативы. В то же время, в основном из-за глубокого экономического кризиса в Украине, Чехия и Словакия весьма осторожно относятся к перспективе вступления Украины в Вышеградский блок и к возможностям присоединения Украины к центральноевропейской зоне свободной торговли.

Словакия, Украина и Чехия развивают сотрудничество в Совете Европы, ОБСЕ. Таким образом, по большинству проблем современной европейской политики концептуальные парадигмы Украины, Чехии, Словакии гармонируют и реально способствуют построению новой интегрированной Европы.















1 Бибо Иштван. Нищета духа малых восточноевропейских государств//Венгерский меридиан (Будапешт).—1991.—№2.—С.52-53.

2 Внешняя политика Чехословакии. 1918—1939.—Сборник статей.—М.,1959.—С.58.

3 См.: Віднянський С. В. Т. Масарик про Україну і українців//Міжнародні зв’язки України: наукові пошуки і знахідки.—Вип.4.—К., 1993.—С.132-147.

4 Masaryk T. G. Slovanskй problйmy.—Praha, 1928.—S.91-92.

5 Masaryk T. Novб Evropa (Stanovisko slovanskй).—Praha, 1920.—S.219-220.

6 Sladek Zdenek, Jaroslav Valenta. Sprawy ukrainskie w czechoslowackiej polityce wschodniej w latach 1918-1912// Z dziejуw stosunkуw polsko-radnicckich. Stud. i mater.—1968.—№3.—S.147-148.

7 Бенеш Эдвард. Речь о Подкарпаторусской проблеме.—Ужгород, 1934.—С.23.

8 ЦДАВОВ України.—Ф.3696.—оп. 2.—спр.—576.—Арк.6.

9 «Нова Україна».—1922.—Ч.13-15.—С.6.

10 Necas J. Uprimnй slovo o stycich cesko- ukrajinskэch.—Kyjiv—Praha, 1919.—S.27-28.

11 Sladek Zdenek, Jaroslav Valenta. Spravy...—S.152.

12 Ibid.—S.153.

13 Петерс И. А. Чехословацко-советские отношения (1918—1934).—К., 1965.—С.125.

14 Українська РСР на міжнародній арені. — Збірник документів (1917 —1923 рр.).—К., 1966.—С.506-510.

15 Політика і час.—1992.—№3.— С.50-51.

16 ЦДАВОВ України.—Ф.3696.—Оп.2.—Спр.271.—Арк.11.

17 См.: Віднянський С. В. Культурно-освітня і наукова діяльність української еміґрації в Чехо-Словаччині: Український вільний університет (1921—1945 рр.).—К., 1994.

18 Бенеш Эдвард. Op. cit.—С.26-27.

19 Масарик Т. Г. Світова революція за війни й у війні 1914—1918: Спомини.—Львів, 1930.—Ч.II.—С.444.

20 Стерчо П. Карпато-українська держава.—Торонто, 1965.—С.21.

21 См.: Худанич В. І. Міжвоєнний період в історії Закарпаття // Українські Карпати.—Ужгород, 1993.—С.538-545; Віднянський С. Закарпаття у складі Чехо-Словацької республіки: переломний етап у національно- культурному й етнополітичному розвитку русинів-українців // Культура українських Карпат.—Ужгород, 1994.—С.130-140.

22 Нариси історії Закарпаття. Т.II (1918—1945).—Ужгород, 1995.—С.264—270.

23 Автономное правительство А.Волошина начало создавать украинские воинские формирования —«Карпатскую Сеч», ведущую роль в которых играли многочисленные добровольцы из УГА.

24 Вегеш М. Події 13—14 березня 1939 р. в Карпатській Україні// Молодь—Україні.—Ужгород, 1995. —Т.5—6.—С.186—190).

25 Симоненко Р. Міжнародне утвердження України // Політика і час.—1996.—№1.—С.69.

26 Гранчак І. М., Поп І. І. Закарпаття в чехословацько-радянських відносинах періоду Другої світової війни // Карпатика. Актуальні питання історії, історіографії і культури країн Центральної і Південно-Східної Європи.—Ужгород, 1993.—Вип.2.—С.227.

27 Kaplan K. Pravda o Ceskoslovensku 1945—1948.—Praha, 1990.—S.23.

28 См.: Поп И. И. Чехословакия—Советский Союз. 1941—1947 гг.—М., 1990.

29 См.: Політика і час.—1993.—№12.—С.52—53.

30 Fierlinger Z. Ve sluzbach CSR. Pameti z druheho zahramcniho odboje.—Praha, 1948.—D.2.—S.452.

31 Шляхом Жовтня. Збірник документів.—Вип.VI.—Ужгород, 1965.—С.284.

32 Украина согласно утвержденному X сессией Верховного Совета СРСР 1 февраля 1944 г. Законом получила наряду с другими союзными республиками право создать собственный наркомат иностранных дел для подписания договоров и установления дипломатических и консульских отношений с иностранными государствами (Радянська Україна. — 1944. — 2 лютого).

33 Aspaturian Vernon V. The Union Republics in Soviet Diplomacy: A Study of Soviet Federalism in the Service of Soviet Foreign Policy—Geneve—Paris, 1960.—Р.196.

34 Сборник Действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР и иностpанными государствами.—М., 1955.—Т.XI.—С.31—32.

35 Мушинка М. Українці Чехо-Словаччини // Українська діаспора.—1993.—№3.—С.43.

36 В этом регионе сохранилось около 250 украинских сел и поселков и проживало, согласно официальной статистике, в 50—60-х годах до 60 тыс. украинцев (до войны их насчитывалось более 100 тисяч).

37 Гайдош М., Конєчни С. До питання про політико-правове становище русинів-українців у Словаччині (1944—1948 рр.) // Міжнародні зв’язки України: наукові пошуки і знахідки. — К., 1995. — Вип.5. — С.97-106.



Предыдущая       Главная       Следующая




Етимологія та історія української мови:

Датчанин:   В основі української назви датчани лежить долучення староукраїнської книжності до європейського контексту, до грецькомовної і латинськомовної науки. Саме із західних джерел прийшла -т- основи. І коли наші сучасники вживають назв датський, датчанин, то, навіть не здогадуючись, ступають по слідах, прокладених півтисячоліття тому предками, які перебували у великій європейській культурній спільноті. . . . )



 


Якщо помітили помилку набору на цiй сторiнцi, видiлiть ціле слово мишкою та натисніть Ctrl+Enter.

Iзборник. Історія України IX-XVIII ст.